Российский шахматный портал

    Перед шахматистом всегда стоит задача — найти в данном положении лучший ход. Принимая во внимание, что число ходов в каждом положении строго ограничено (так же как и ограничено число позиций вообще), можно было бы признать нахождение лучшего хода принципиально разрешимой задачей.

    Однако, если теоретически число возможностей в шахматах и ограничено, практически его можно считать безграничным. Простейший арифметический расчет показывает, что если бы двенадцать миллионов шахматистов беспрерывно трудились в поисках лучших ходов во всех мыслимых позициях, тратя на каждую из них лишь по 1/10 секунды, то им не хватило бы триллиона веков, чтобы исследовать все возможные позиции.

    Целью шахматной теории поэтому является изучение законов и принципов шахматной борьбы, которые облегчили бы играющему нахождение в каждой партии лучших ходов.

    Стейниц (около 1870 г.) первый выдвинул требование полнейшей ответственности шахматиста при выборе ходов. Каждый ход должен быть звеном одного целостного, продуманного плана. Тот, в свою очередь, должен зависеть от характера позиции, вытекая из определенных ее признаков, диктующих ту или иную тактику. Как ни очевиден сейчас для нас этот принцип, в те времена он означал полный переворот в методах шахматного мышления. Да и теперь еще мало можно насчитать шахматистов, со всей строгостью и последовательностью выполняющих предписания Стейница! Много ли таких, которые, прежде чем начать атаку, тщательно проверяют все данные, ее оправдывающие? Обычно полагаются на «чутье», а между тем, чутье так часто нас обманывает, — особенно когда к делу примешиваются другие факторы, как например «воля к победе». Между тем необходимо подчинять нашу интуицию объективному исследованию признаков позиции.

    Различие этих признаков и оценка их представляют для шахматистов значительную трудность. Чтобы успешно провести такую оценку позиции в целом, необходимо сначала составить себе ясное понятие о самых основных и распространенных признаках. И мало уметь констатировать их: надо еще научиться на основании личного практического опыта или разыгрывания чужих партий точно расценивать каждый из них. Здесь нельзя довольствоваться одними общими правилами, ибо каждая позиция содержит в себе нечто особое, специфическое. В этом-то и состоит своеобразие шахмат. Одно и то же обстоятельство в одной позиции может являться плюсом, в другой — минусом.

    Вот почему в шахматах нельзя опираться исключительно на общие твердые правила, и в этом состоит их главная трудность. Изучая шахматы, приходится учиться на собственном опыте. Штудирование шахматных учебников прокладывает лишь те пути, по которым надо научиться мыслить самостоятельно, лично преодолевая всякие трудности.

    Читатель не должен поэтому воображать, что изучение этой книги может уже само по себе дать ему квалификацию или повысить ее. Ему необходимо для этого проявить самодеятельность, подвергнув самостоятельной проверке и таким путем углубленно усвоив предлагаемые нами правила. Лишь постоянная творческая практика может привести к этому. В результате изучающему станет ясна относительность всех шахматных истин, но зато он научится самостоятельно разбираться в таких положениях, при оценке которых общие правила бессильны.