Российский шахматный портал

    Одна из крупных заслуг Филидора состоит в том, что, в отличие от своих предшественников, он подверг дебюты систематическому научному исследованию. При этом, не ограничиваясь анализом отдельных дебютных возможностей, он стремился ныяснить общую ценность того или иного дебюта. Так, например, Филидор полагал, что после 1.е4 е5 ход 2. Bс4 заслуживает предпочтения перед 2. Nf3. К этому выводу он пришел на основании своих наблюдений относительно слабости пункта f7, который, по его мнению, следует стараться как можно скорее атаковать, а также на том основании, что 2. Nf3 препятствует продвижению f2-f4. Правда, продвижение это на 2-м ходу он сам считал слабым, но в позднейшей стадии оно представлялось ему вполне уместным. Исходя из тех же соображений, в ответ на 1.е4 е5 2. Nf3 он рекомендовал за черных 2...d6 (так называемая «защита Филидора» ) как наилучшую подготовку к f7-f5.

    В настоящее время 2. Nf3 считается более сильным, чем 2. Bс4, что же касается защиты (после 2. Nf3) 2...d6, то она признается возможной, хотя и дающей черным трудную игру, - нo, во всяком случае, не в ее первоначальной форме, т.е. в связи с 3...f5. To, что современная теория отвергла эти дебютные идеи Филидора, отнюдь не умaляет его заслуг. В области дебютов он проложил новые пути: он первый, исходя из общих принципов, пытался доказать превосходство одного дебюта перед другим.

    Как мы уже указывали, однако, главный вклад Филидора в шахматное искусство состоит не в этом. Гораздо большее значение имеют разработанные им общие методы и его теория пешечной игры, и в наше время еще сохранившая силу. Вот почему мы должны признать Филидора создателем позиционного метода, т.е. такого способа игры, который основан не на точном расчете огромного числа вариантов, а на общих принципах и правилах.
    В своем капитальном труде "Analyse des echecs» (1749, 2-е издание, 1777) Филидор на материале примерно 9 тщательно проанилизированных им партий обосновывает свои правила. Далее он рассматривает некоторые эндшпили, причем и здесь его анализы до сих пор сохранили значение. Во второй части своего труда он излагает свой способ достижения мата слоном и конем, признаваемый и современной теорией самым логичным и сильным.
    Приведем одну партию из учебника Филидора, отлично иллюстрирующую его теорию пешечной игры. Примечания, заключеиные нами в кавычки, принадежат Филидору.

    «Этот двoйной ход совершенно необходим, чтобы noмешать противнику зaнять пешками центр посредством продвижения своей ферзевой пешки на два поля с нападением на вашего слона, отнимая этим у вас преимущество выступки».
    Филидор имеет в виду 3. d3 d5, и черные выигрывают темп. Это замечание (подобно почти всем другим замечаниям Филидора) вполне отвечает воззрениям современной дебютной стратегии.

    «Если бы черные вместо этого размена все же продвинули свою ферзевую пешку на два поля, то вся игра коренным образом изменилась бы».
    Филидор подробно исследует эту возможность (3...d5) и приходит к выводу, что белые при этом достигают преимущества.

    «Этот ход преследует две цели: во-первых, подготовить d6-d5, освобождая путь слону f8; во-вторых, разменять слона с4, атакующего пешку f7».

    Вполне в согласии с принципами Филидора, предписывающего сохранение пешечных цепей (в данном случае - цепи из четырех пешек на королевском фланге).

    «Если бы черные, вместо того чтобы развиваться, стали бы продолжать продвижение своих пешек, они рисковали бы проиграть. Заметьте, что из двух далеко продвинутых пешек одна легко может погибнуть, если не все фигуры введены в игру, чтобы ее поддержать. Две пешки, стоящие рядом на 4-й линии, обычно сильнее двух таких пешек, достигших 6-й линии».

    «Препятствуя g2-g4. В данный момент у обеих сторон пешек поровну. У белых - четыре пешки против трех на королевском фланге, у черных - четыре прогив трех на ферзевом. Та сторона, которой раньше удастся разбить пешки противника на том фланге, где они сильнее, полyчает все шансы на победу».
    Так же и современнап теория предписывает, при данных обстоятельствах, черным - открыть действия на королевском фланге, с целью разбить пешечную фалангу белых, а белым - начать атаку на ферзевом фланге.

    «Этот ход крайне необходим, ибо черные грозили посредством h5-h4 разорвать связь между белыми пешками; белая пешка g не могла бы соединиться с пешкой f, так как черная пешка h побила бы ее на проходе».
    Чрезвычайно ценное замечание!

    Очень тонкая "ловушка". Белые хотят соблазнить черных выигрышем качества, чтобы улучшить свою пешечную позицию. Вообще же говоря, этот ход нельзя одобрить, так как белый король стоит на f1 не лучше, чем на е1.

    "Несмотря на потерю качества, партия белых заслуживает предпочтения, так как их король теперь - в надежном убежище и они могут начать атаку, в какую бы сторону черные ни рокировали».
    Как мы видим, Филидор придает сохранению и укреплению пешечной фаланги больше значения, чем материальному перевесу.

    «Необходимо для защиты пункта g4, препятствуя черным, пожертвовать слона за две пешки, что они непременно бы сделали. В самом деле, вся сила белых состоит в их пешках, и черным было бы крайне выгодно их разбить, тем более, что после этого атака перешла бы к ним».

    Черные, очевидно, замышляют длинную рокировку и потому хотят предотвратить этим ходом возможный пешечный штурм белых на ферзевом фланге. Однако ход этот крайне слаб, так как он весьма способствует запиранию игры, между тем как единственный способ для черных реализовать свое материальнoe преимущесгво - добиться вскрытия линий, xoтя бы ценой одной или двух пешек. Кроме всего прочего, этот ход противоречит доктрине самого Филилора, так как теперь пpecечeна возможность связи между черными пешками а и с при посредстве пешки b.

    Провоцируя с5-с4, что для белых было бы крайне выгодно, так как тогда их конь через поле d4 мог бы ворваться на b5, где oн сильно стеснил бы игру черныx.

    Правильным продолжением за черных было 19...d4; например: 20. cxd4 Bd5 21. Nd2 cxd4 22. Bxd4? Nxd4 23. Qxd4 Bxf3+ 24. Nxf3 Qxd4 25. Nxd4 O-O-O! и т.д.

    «Черные рокируют в длинную сторону, чтобы затем обрушиться на белые пешки королевского фланга, которые и в самом деле продвинулись дальше пешек ферзевого фланга».
    И здесь еще заслуживало внимания 20...d4.

    «Чтобы, переведя ферзя на f8, организовать защиту пешки с5, на которую должна вскоре устремиться атака белых».

    Белые выигрывают, ибо черные не могут воспрепятствовать 35. Qxd5, после чего ферзь вторгается в лагерь черных.

    Приведем еще несколько правил, заимствованных из других партий Филидора.
1. Всегда бывает выгодно разменять свою пешку f на пешку е противника, так как это приводит к захвату центра и, кроме того, вскрывает линию для работы ладьи.
2. Так как часто бывает опасно преждевременно начинать атаку, то ее никогда не следует предпринимать раньше, чем ведущие ее пешки будут основательно подкреплены. При несоблюдении этого условия всякая атака безусловно обречена на неудачу.
3. Если у вас белопольный слон, то старайтесь держать ваши пешки на черных полях, ибо тогда ваш слон будет препятствовать неприятельским фигурам проникать между вашими пешками (*). Правило это следует безусловно применять, если вы являетесь нападающей стороной; если же, наоборот, вы защищаетесь, то старайтесь держать ваши пешки на полях цвета вашего слона (**).

    Как мы уже сказали, большинство правил Филидора сохранило силу до сих пор. Что же касается его учения о пешках, то оно применимо лишь к определенному виду позиций - к закрытым позициям со связанными пешечными цепями. Однако как раз в последние годы такие позиции стали встречаться крайне часто, так как современные дебюты постоянно приводят к закрытой игре, в которой решающим моментом является заключительный пешечный прорыв.
    Оказывается, таким образом, что теория Филидора имеет значение и для современной практики.
    Утверждение Филидора, что исход партии зависит почти исключительно от пешечной позиции, современной теорией отвергается, хотя система Стейница, как мы вскоре узнаем, придает большое значение положению пешек.
    В заключение рассмотрим один исследованный Филидором эндшпиль, чтобы показать, на какой высоте он стоял и в этой области.

    Теперь у черных три возможности продолжения: Rd3, Rd2 и Rd1, - ибо очевидно, что Rb8 или Rа8 плохо из-за 3. Rh7 Rb6+ (или Rа6+) 4. Rd6, и черные, чтобы избежать мата, должны брать ладьей слона. Простейшая игра получается при первом из трех возможных здесь ответов.

    Не годится 3...Kf8 из-за 4. Rh7! с неотвратимым матом (ввиду невозможности Rg3). Теперь уже становится ясной невыгодность положения ладьи на 3-й горизонтали.

    На 4...Kd8 послецует 5. Rb7, и выигрывают. Своими 3-м и 4-м ходами белые достигли оттеснения черного короля в короткую сторону. Сразу 3. Rе7+ было бы слабее, ибо на это последовало бы 3...Kd8 4. Rb7 Kе8!

    И теперь 3...Kf8 плохо, хотя выигрыш достигается здесь несколько более сложным способом, чем в предыдущем варианте: 4. Rh7 Rg1 (в предыдущем случае ладья не могла попасть иа линию «g») 5. Rс7 Kg8 (или 5...Rg6+ 6. Bf6 Kg8 7. Rс8+ Kh7 8. Rh8#) 6. Rс8+ Kh7 7. Rh8+ Kg6 8. Rg8+, и выигрывают.

    Выжидательный ход. Метод, примененный в варианте II, здесь не приводит к цели, так как он был основан на отрезании ладье поля е1.
    Если теперь 3...Rd3, то 4. Rg7 приводит к варианту I. Итак, черным остается только:

    Из предисловия Филидора к его трактату выносишь такое впецатление, что, по мнению автора, разработанная им система довела шахматное искусство до высшего предела. Стоит только твердо усвоить его правила, - и ты будешь играть в совершенстве.
Однако преемники Филидора смотрели на дело иначе, ибо после его смерти оказалось очень мало приверженцев его пешечной теории, которая не получила дальнейшего развития. И причина этого вполне понятна. Систематическое применение принципов Филилора приводило к закрытым позициям, очень редко создававшим почву для шахматных «красот». Обычно дело сводилось к долгому и бесплодному лавированию, пока один из противников не находил случая немного усилить и продвинуть вперед свою пешечную фалангу, после чего снова начиналось однообразное маневрирование. В общем - крайне стесняющая вдохновение игра. Не удивительно поэтому, что величайшие мастера начала ХIХ века, как, например, Лабурдонэ, Сент-Аман, Макдоннель и др., предпочли другие пути, ведущие к открытой и богатой комбинациями игре. Это послужило на пользу развитию шахматного искусства. В самом деле, хотя метод Филидора приводил во многих случаях к отличным результатам и, рассматриваемый с объективной точки зрения, он безусловно заслуживал рекомендации, все же романтический элемент в шахматах, т.е. самая привлекательная сторона их, слишком при этом оттеснялся на задний план.

    Шахматисты того времени еще не достаточно созрели для вдумчивой и тщательной игры. Шахматам надлежало пережить еще период азартных, головоломных авантюр, прежде чем, - примерно через сто лет после рассмотренной нами эпохи, - снова перейти к солидному стилю (Стейниц), но на этот раз уже гораздо более углубленному, во-первых, потому что только он был логически обоснован, во-вторых, потому что комбинационный элемент дополняет его, будучи его важной составной частью.

    Начало ХIХ века проходит под знаком стремления к инициативе, к комбинациям, к атаке. Не только привлекательность такого метода, но и отличные результаты, которые он приносил, доставили "атакуещему" стилю множество приверженцев. Причина этого ясна. Всякий по опыту знает, насколько легче атаковать, чем защишаться. В то время как при зашите приходится тщательно обдумывать каждый ход (ибо малейшая оплошность может оказаться здесь роковой), при атаке можно позволить себе роскошь избрать и не сильнейшее продолжение, единственным результатом чего явяется лишь некоторое ослабление нападения, иначе говоря - отдаление мата. Таким образом, перед зашищающимся стоит обычно гораздо более трудная задача, что особенно сказывалось в начanе ХIХ века, когда в области анализа почти ничего еще не было сделано, и теория защиты совершенно еще не была разработана. Шахматист был предоставлен своим собственным силам, и не следует поэтому удивляться, что защита, нередко действительно связанная с огромными трудностями, казaлась чересчур тяжелой задачей. В результате атака во всех положениях представлялась желательной. Все сильнейшие мастера того времени тяготели к атаке, и то обстоятельство, что некоторые более слабые шахматисты питали склонность к защите, еще более усиливало контраст. Более чем полвека длилось царство атаки в шахматном искусстве. Около 1850 года необходимость играть на атаку считалось аксиомой. Не возникало вопроса, почему следует играть на атаку, ибо, согласно тогдашним воззрениям, идея атаки естественно вытекала из самого понятия шахматной игры. Тот, кто вынуждался к зашите, считался уже наполовину проигравшим!